|
| К свежему номеру |
Проблема В поисках государства
Юрий ЧЕРНЫШОВ В конце июня замминистра культуры РФ Андрей Бусыгин сообщил, что его ведомством завершены проверки фондов музеев, по результатам подготовлен доклад президенту и в сентябре итоги проверки будут опубликованы. По словам Бусыгина, сами музеи сейчас начинают уделять больше внимания системам охраны музейных фондов. Начались маркировки экспонатов, чтобы их можно было распознать. Решение о комплексной проверке было принято, похоже, потому, что, говоря простым языком, «жареный петух клюнул». В 2006 году из Эрмитажа были похищены музейные предметы на общую сумму свыше 143 млн рублей. Похитителями оказались хранительница музейных ценностей Лариса Завадская и ее муж Николай Завадский, похитившие 75 предметов. Всего же не установлено местонахождение 190 похищенных предметов.
Понятно, что и проверки, и маркировки экспонатов коснулись, естественно, государственных музеев и государственных исторических ценностей. То есть той сферы, где положение находится под достаточно строгим контролем. И такой контроль постоянно усиливается современными техническими средствами. Например, за восстановлением Покровской башни Псковского кремля, которая сама даже не содержит музейных экспонатов, можно теперь следить круглосуточно по интернету (http://www.pskov.ru/press-tsentr/media/webcams). Великолепно! Ну так то – Псков! Наверное, любой крупный музей, и не только в Пскове, находится под серьезной защитой.
«Филькины грамоты» государства
Каково же состояние музеев и исторических ценностей меньшего, не государственного, так сказать, ранга, особенно так называемых общественных, по-настоящему народных музеев, музеев предприятий, учебных заведений, школ?
А вот ими, похоже, никто не занимается не только на федеральном, но и на региональном уровне. Может быть, блестяще обстоят дела с их сбережением и обеспечением безопасности? Или экспонаты этих музеев не представляют никакой ценности? Недавно опубликованные в газете «Богатей» материалы по разорению музея истории трамвайно-троллейбусного управления города Саратова (случай, кстати, не единственный) показывают, что важное дело «собирания камней» может завершиться форменным безобразным разорением и уничтожением целых пластов нашей истории, за что не известно кого и привлекать к ответственности. Разве что публично осудить факт, да безымянно пристыдить. Понятно, что современным варварам такая «кара» – что с гуся вода.
Одной из целей эколого-краеведческих экспедиций, проведенных под эгидой «Союза юных экологов Саратовской области» летом этого года по рекам Терешка и Хопер, был мониторинг состояния как исторических ценностей, так и, отчасти, музейного дела на маршрутах экспедиций, особенно – в самых первичных звеньях – школах и райцентрах.
Село Куракино, бывшее имение бриллиантового князя Александра Борисовича Куракина, друга императора Павла I, что находится в верховье Хопра недалеко от райцентра Сердобск, все еще привлекает туристов. Турист здесь бывает в основном «дикий»: либо начинающий отсюда водный поход по реке Хопер, либо очень настырный любитель старины, приезжающий сюда целыми семьями или компанией на автомобиле. Ветшающие год от года остовы дворца князя и величественной церкви – и сейчас еще являют собой прекрасные образцы мастерства архитекторов и строителей, и для любителей фотографии представляют множество возможностей запечатлеть некогда прихоперское чудо, «поместный Парфенон». Впечатляет и заброшенный парк – заповедный памятник природы. Неподалеку находится и памятник археологии – городище Еврейка – три поселения эпохи бронзы.
Но еще больше впечатляют два главных сооружения (дворец и церковь), когда знакомишься хотя бы бегло с историей их создания, а также с легендами и мифами, окутавшими эти сооружения. Так, помпезность дворца, вознесшегося над речкой Сердобой, сопровождает версия, что он был построен князем не без тайной надежды, что дворец посетит его друг – наследник российского престола Павел, либо царствующая императрица Екатерина II. Да мало ли чего интересного мог еще узнать турист, если бы… было от кого это услышать. Рядом с Куракино – райцентр Сердобск, в котором есть государственный краеведческий музей с четырьмя, вроде бы, сотрудниками. Однако ни о каких организованных экскурсиях в Куракино даже слышать не приходилось. И тем более ничто не свидетельствует о том, что дворцово-парковый ансамбль князей Куракиных находится на государственной охране, согласно постановлению Совмина РФ от 30.08.1960 (!) г. за № 1372. Постановление это, конечно, никто не отменял. И с государственной охраны, тем самым, исторический объект не снимал. Но фактически правительственное постановление сегодня есть что-то вроде «филькиной грамоты». Но даже и она, хотя бы в виде простой таблички на стенах дворца и церкви, отсутствует.
Что имеем, как храним?
Для посещающих дворец князя Куракина самодеятельных туристов единственным источником знания о дворце и о тех далеких временах, когда он только строился, является, тем не менее, …музей. Общественный школьный музей и его добровольный ангел-хранитель – учительница истории Нина Михайловна. Благодаря учительнице и музею даже мальчишки, играющие внутри остова церкви, знают что-то о Куракине и истории дворца, а значит, и знатном куске истории страны. С их помощью и находим учительницу-директора музея. «Да вон ее дом, зеленый», – показывают они нам, не выходя из церкви.
Школа на ремонте, но Нина Михайловна согласилась показать музейную коллекцию. Как почти во всех подобных общественных музеях, экспонаты собраны в одной небольшой комнате, явно недостаточной для собранных материалов. Каждый год проводится День музея, и жители пополняют его коллекции новыми экспонатами. Конечно, трудно в маленьком помещении выделить отдельно организованные экспозиции – здесь уголок быта куракинских и более поздних времен соседствует с уголком, экспонирующим предметы труда, а тот перетекает в экспозицию музыкальных инструментов, рядом с которым располагаются стенды с материалами, посвященными Великой Отечественной войне. Словом, тут все – рядом. А может, это и к лучшему – не чувствуется разрыва времен. Хотя эта нераздельность и подсказывает роль, которую мог бы сыграть государственный музей в формировании общественного школьного музея. Эта роль могла бы проявиться в оказании как методической помощи, так и непосредственно в музейном деле – составлении описи и классификации, а также в оценке экспонатов. Ведь какие-то из них могут представлять собой большую редкость и стоит задуматься об их сохранности. Такое внимание к школьным музеям со стороны музеев государственных могло само по себе способствовать развитию школьных.
Воображение рисует и такую картину, что федеральные власти озаботились сбережением истории не только на уровне воссоздания великих сооружений и храмов, но на глубинном, «поместном» уровне. И поняло, что, кроме сельских учителей истории, библиотекарей да тончайшего слоя сельской интеллигенции, другой опоры у них нет. Тогда напрашиваются и конкретные действия: усилить финансовую поддержку инициативам и начинаниям по созданию местных общественных музеев. Может, даже и штатную единицу смотрителя ввести в таких школах. Сегодня такая мера – соединение усилий местной интеллигенции по сохранению истории родного края (да только ли края?) с пресловутыми обязательствами государства по сохранению исторического наследия (на каких только руинах не приходится встречать охранные «филькины» грамоты!) – видится единственной реально возможной.
Пока же дело обстоит из рук вон скверно. Печальная в целом демографическая ситуация для деревни оборачивается просто катастрофой. За последние годы численность учеников снизилась вдвое – с 260 до 130. Власти заговорили о ликвидации школы (некогда рассчитанной на 600 человек) и объединении ее с каким-либо ближайшим селом. Последствия такого шага очевидны: исчезновение той самой тончайшей прослойки интеллигенции, на которой еще держится история глубинной России, и окончательное забвение этой истории. Музейные же экспонаты, в лучшем случае, рассеются по другим музеям, в худшем – канут в неизвестность. В любом случае, история местности для населения канет в Лету вместе с ее хранителем. Надо ли напоминать известное выражение одного из фашистских лидеров о судьбе нации, забывшей свою историю, через два поколения?
Подсознательное опасение такой участи приводит, однако, и обратному эффекту. Вся история в таких случаях начинает представляться историей Великой Отечественной войны, и экспозиции общественных музеев, особенно школьных, большей частью формируются как экспозиции, посвященные этому периоду. Вся же остальная история местности, а именно эта часть жизни особенно интересна, представляется довольно скупо. Особенно велик соблазн отразить воинскую доблесть в местах, где есть свои герои в ранге общенациональных. Контраст подходов участники экспедиции воочию наблюдали в двух соседних саратовских селах (названия сел, по понятным соображениям безопасности, в статье не приводятся). Одно из них славно происхождением героя, ставшего всесоюзно известным и вошедшего в учебники истории. Другое, на противоположным берегу реки, такой честью не отмечено. Но именно в нем школьный музей поражает редким обилием экспонатов, отражающих быт населения. Именно здесь достигается наибольшая глубина погружения в историю края. На беду, село находится на грани демографической катастрофы: школа в нем, как и в пензенском Куракино, может быть закрыта. Село же, лишенное центра культурной жизни (а таковой сегодня является школа), скорее всего, зачахнет. Судьба же музея и в этом случае выглядит совершенно неопределенной. Хорошо еще, если его ценности примет именитый сосед. Но уже сейчас, в предвидении возможной неприятной ситуации, областным органам культуры (не знаю, отнести ли к причастным министерство культуры или областной музей краеведения) следовало бы взять под опеку этот музей. Что делать – ясно: помочь оценить фонды и провести маркировку экспонатов, по примеру того, как это сделано (делается?) в государственных музеях. Пояснительную записку с изложением соображений по поводу ситуации с данным конкретным случаем «Союз юных экологов Саратовской области» направил в министерство культуры Саратовской области.
 |
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
